Чередование оттепелей

График частоты встречаемости слова "свобода" в русской литературе за последние 200 лет напоминает график изменения температуры четвертичного периода. Долины и редкие вершины. Особо умиляет холмик в 1942 - 1945-м посреди советского периода.

Научный журнализм в канадской прессе

Во френдленте меня заинтересовала запись научного журналиста sciencewriter о цензуре в прессе Канады; вкратце, научная журналистка N на конференции рассказывала, что введенная в 2008-м году "цензура" привела к тому, что в прессе на 80% сократилось количество публикаций про изменения климата. Этот вывод меня заинтересовал: тема связана с моими научными интересами и я знаю, что доклад журналистки относится к области фантазий.

Пятнадцати минут в Лексус-Нексус мне хватило на то, чтобы узнать, как в действительности обстояли дела с публикациями про изменения климата в канадской прессе в 2001-2010. График представляет собой количество статей с ключевыми словами "climate change" or "global warming" в двух главных канадских газетах, либеральной Globe and Mail и консервативной National Post. Мой предыдущий опыт говорит, что это количество надо уменьшить примерно на 10% из-за false positives.



Вывода тут два. Во-первых, никакого снижения числа публикаций на 80% после 2007-го не было, разница между 2007-м и последующими годами составила 50%. Во-вторых, спада не было вообще, было аномально высокое количество публикаций в 2007-м. И понятно, почему.

Реальность такова, что журналистика существует не для того, чтобы доносить до публики научные факты в удобной для понимания форме, а для увеличения продаж газеты. Поэтому всплеск публикаций "про изменения климата" всегда вызван новостными событиями, способными вызвать интерес широкой публики. В 2007-м таких событий было как минимум три. Первый и второй выпуски докладов IPCC (третий интереса журналистов не вызвал) и Нобелевская премия мира в конце года IPCC и Алберту Гору. Другого такого богатого событиями года не было давно. Предыдущий всплеск в 2002-м - это, в основном, многочисленные бодания с Бушем, который вдруг оказался скептиком (в своей первой президентской компании Буш обещал политику про-Киото).

Я не люблю слова "вранье"; скорее, тут есть некоторое добросовестное заблуждение профессионала, не имеющего опыта научной работы, и вместе с тем волею судьбы пишущего о науке. Вместе с тем я здесь вижу некую закономерность.