Global change

К чемпионату мира по хоккею в Белоруссии минским студентам укорачивают семестры: с 31 марта студентов вышлют на каникулы, а в общежития заселят болельщиков. Интересно, что то же самое было сделано и во время московской Олимпиады-80.
Я был первокурсником МГУ. Семестры уплотнили так, что пять дней в неделю у нас было по четыре пары, а в субботу - две. Закончилась весенняя сессия, насколько помню, в конце апреля. Иногородних студентов выслали домой, чтобы не мешали интуристам, а москвичей определили в программу подготовки к обслуживанию Олимпиады. Наш факультет должен был работать в конвертируемых под гостиницу общагах ФДС, меня, к примеру, определили младшим администратором гостиницы. Из курса по профессии мне больше всего запомнилось занятие по общению с иностранцами: как правильно реагировать на каверзные вопросы про свободу слова, демократию, однопартийную систему и прочие буржуйские подковырки. Подтянутый лектор в костюме не ответил ни на один из им же поставленных вопросов, зато дал примеры неверных ответов - "А у вас в Австралии вообще все бывшие каторжники". Свозили на практические занятия в гостиницу "Орленок" на Воробьевых горах. А потом была работа по апгрейду общаг.
Продавленное панцерное кроватное убожество выбрасывалось на улицу, а на смену затаскивались сияющие лакировкой прикроватные тумбочки, панели ДСП и пружинные матрацы. Особенно матрацы. Поначалу их тащили вчетвером. Потом по двое. А уже на следующий день - поодиночке. Присел рядом с вертикально поставленным матрацем, уронил его на спину, крякнув, встал - и на пятый этаж.
Иностранцев, конечно, не настоящих, а из соцстран, планировалось селить по двое или трое в комнате. Два туалета, М и Ж, в противоположных концах длиннющего коридора. Закончилось это так, как и должно было закончиться. Было принято ответственное решение не позорить страну. По-быстрому уплотнили комнаты, разместив на той же площади кроватеместа на четырех студентов, и на этом моя карьера в гостиничном бизнесе закончилась. Половину курса отправили в гостиницу "Юность" в Лужниках, доверив ответственное дело чистки унитазов. А наш поток в обязательном порядке оформили на кондитерскую фабрику, где я и проработал полтора месяца. Там я очень хорошо понял, зачем нужно высшее образование, но это совсем другая история.
А на Олимпиаду я сходил по условно-бесплатным билетам, даже пару раз. И по окончании работы всех желающих повезли на три недели в МГУшный лагерь на Черном море. Так что, можно сказать, факультет извинился. И зла я не держу. Как, надеюсь, не держат на меня зла те, кто купил одну из разработанных и произведенных мной во время фабричного рабства эксклюзивных пачек печенья.

Навеяно воспоминаниями veles_old о том, как при коммунистах покупали молоко. Дорогие дети и лица младшего взрослого возраста! Прочтите, как ваши папы и мамы мучались при советской власти и прослезитесь.

Магазин самообслуживания, то есть нормальный продовольственный магазин, как мы его сейчас знаем, я впервые увидел классе так в шестом. Тогда, повинуясь чьему-то смелому инновационному решению, в Москве начали появляться бело-синие бетонные коробки с красными неоновыми буквами "Универсам", написанными прописью. Впрочем, увидел я тогда "универсам" из окна автобуса, а до нашего микрорайона новшество докатилось только к концу 70-х. До того между мною и едою неизменно стоял бруствер прилавка с выглядывающей из-за него каской эсэсовца плотно сбитой продавщицей в условно-белом халате.

Ужасающее воспоминание детства - надо было подойти в каждый отдел магазина, запомнить, что же именно и по чем купить, пронести все это через получасовую очередь в кассу, и как на духу выпалить:
"Бакалея 1 рубль, 44 копейки и 35 копеек, хлеб две подмосковных, половинка столового и четвертушка бородинского, молочный два простых, одно 6%-е, посуда есть, 500 грамм масла и 100 грамм шоколадного масла (а иначе что я в магазин шел?), докторской колбасы 300 грамм, сосисок молочных килограмм, 150 грамм икры черной зернистой, расстегаев три штуки и рюмку водки!"

Параллельно с кассовым аппаратом надо было рассчитать итоговую сумму в уме (да, сходу решая пропорции), так как кассирша норовила, бедняга, ошибиться, и недодать сдачи  или обсчитать маленького мальчика, за что его ругала мама. А потом, уже с горкой чеков, отстоять очередь в каждый из отделов, и проследить, чтобы продавщица отвесила именно то количество вермишели, сосисок и (sic!) шоколадного масла, за которое уплочено, при этом ставя правильные гирьки и тайком не придерживая чашку весов жирным пальцем в желтых кольцах. А то бывали случаи, когда вместо кило сосисок в мокром бумажном кульке на поверку оказывались жалких 600 грамм. За что маленького profpr, опять таки, ругала мама: ну как же ты не смотрел, тебя обвесили! Кстати, кассирша жила в нашем подъезде - люблю русский народ за его непосредственность.

Вот сколько мучений маленький мальчик терпел за 100 грамм шоколадного масла. И еще за двадцать копеек сдачи, на которые можно было купить так много всего хорошего и нужного - например, чудесный порошок, из которого полагалось сделать стакан газировки, но куда интереснее было его насыпать на язык, чтобы  изо рта повалила густая белая пена, на радость друзьям и прохожим. Или... Впрочем, это отдельная тема.

А резюме такое: магазины были частью секретного плана советского правительства по повышению математической грамотности населения - это сколько ж всего надо было запомнить и рассчитать! А вы думали, почему русские были такими математически одаренными, а советская наука - лучшей в мире?

Начал было писать комментарий на воспоминания veles_old о ксерокопировании в Советском Союзе, но увлекся и решил скопировать к себе, чтобы не потерять.
Лучше всего размножение литературы было организовано в цитадели науки - Государственной Библиотеке им. В.И. Ленина. На Ленинку спускался лимит, несколько тысяч страниц в день. Поэтому журнальчики заказывались за день до события и заботливо укладывались на свою бронеполку. А наутро толпа научников приходила к открытию библиотеки и осуществляла групповой забег - сначала к бронеполкам, а потом, уже с загодя переложенными закладочками книжками, на третий этаж, в змею очереди. "Ксеруны бегут!" кричали друг другу уборщицы и опасливо вжимались в стены коридора.
Такая организация ксерокопировального дела кардинально отразилась на развитии отечественной науки. Легче всего выйти в финал забега было представителям точных наук с литерой Т в читательском билете: им надо было налегке забежать на третий этаж к своим бронеполкам, а потом, уже отягощенными знаниями, прослонопотамить напрямую к заветному зарешеченному окошку. Труднее было биологам и прочей естественнонаучной шушаре: их бронеполки находились на первом этаже, в конце длинного извивающегося коридора-кишки, и основную часть пробега приходилось осуществлять в нагруженном состоянии. Да, немало подслеповатых доцентов было затоптано рвущейся к знаниям молодежью в этом коридоре. Но хуже всего было ютящимся в гетто на четвертом гуманитариям с читательскими билетами, промаркированными ужасной литерой Х - добежать у них просто не было шанса. Вот так Советский Союз и лишился гуманитарных наук. 
Регулярное занятие легкой атлетикой сделало советских ученых не только самыми умными в мире, но еще и самыми здоровыми. Молодежь, пока не допускаемая в храм книги (для зачисления в Ленинку надо было как минимум поступить в аспирантуру), тренировала выносливость в байдарочных походах. Именно там родился исконно русский научно-музыкальный жанр, туристическая песня. Поэтому русские ученые не только умные и здоровые, но еще и охренительно культурные, типа как я.
Впрочем, я себе льщу, у меня с детства развилась патологическая идиосинкразия на очереди и в забеге я поучаствовал только один раз, когда, собираясь в первый раз за границу, сделал ксерокопию плана Барселоны с наипоследнейшего из имеющихся в библиотеке атласа. Как сейчас помню шок каталонских полицейских, когда я, размахивая бледной бумажкой, требовал показать мне, где находится авеню Генералиссимуса Франко. Но это уже совсем другая история...